* * *

День допивал кровавую Мэри, небрежно разлитую по небосклону. Пьяное солнце легло спать: видать только ему завтра с утра рано вставать, на работу идти, светить своим занудством. Мэри возмущалась отсутствием экзотических соломинок, выкрученных в хвосты русалок. Пористые облака окружили со всех сторон бедняжку Мэри и начали жадно поглощать её последние лучи. Небо перешло в спящий режим: потушило фонари, включило энергосбережение. Огоньки пустились в пляс созвездий – мерцающих, далёких, мёртвых. Красные мигалки пролетают над крышами, под облаками.

Где-то плачет не кровавая Мэри. Где-то встаёт опохмелевшее солнце, бесшумно опуская занавеси век бессонных и сов. День, ночь, день, ночь, тик – так, тик – так. Время отбивает ритм, иногда сбиваясь в тахикардию. Ласточки поют, не попадая в ноты, выделывают круги, мечтая реинкарнироваться в БОинГ. Ночь прожорливо поедает последние тени. На десерт у неё чёрное вино и кусочек лунного сыра. Луна сидит на краю света и считает солнечные года. Ночь настигнет её совсем внезапно. Смешав погуще акварельные краски, они сорвутся вниз и исчезнут в бездне пыльных булыжников: этому городу не нужны герои.

Очередная ночь была бессонна зря. Пересмотрев фильмы Люка Бессона, Мэри пойдёт спать. Спать с бывшими подушками. В голове отключится радио, включится бегущая строка. Подорожали билеты в астральные путешествия. Теперь если летать, то только вниз. Головой. Взлетать нет сил. Коллоборации на совместные сны строго запрещены. Вдруг решишь остаться там навсегда. Не солнцу единому впахивать и светить.

«Забери меня», - услышат телефонные гудки. «Забери меня. Слышишь или нет?» - услышит автоответчик. «Или нет…» - услышит никто. Очередная заевшая пластинка, место которой давно стена какого-нибудь захолустного ретро-бара. Разговоры ни о чём, диалоги не при чём, монологи о том, о сём. Беспричинно, беспристрастно, беспокойно, бесстрашно, бессмысленно, бессонно, беспечно, бесконечно, бестактно, бесплатно. Без… Обновление ПО новой. Раз, два, три, девочка, усни.

Чёрно – белые сны пахнут горькой полынью. Кто-то обязательно взломает забытый пароль и подсмотрит все твои не(от)чаянные сны. Мир необычайно красив при закрытом занавесе. Занимайте лучшие места, хоть вы и единственный зритель.

Пока в головном офисе лабиринта закружатся эфирные облака, радуга перемешается с падающими звёздами и включится экран. Первый кадр. Небо смотрит на тебя. БОинГ летит обратно, подмигивая спящим ласточкам. Чёрная дыра утолит жажду, допивая Млечный путь. Большая чёрная бабочка сядет на камеру, заслонив весь экран. На самом деле бабочкой окажется летучая мышь, столько лет прячущаяся за тахтой. Чеширский кот передаёт мяуветы и протезы на старость. От тафофобии хочется наглотаться воздуха, который забыли залить в кулер.

Сигнал аварийного пробуждения встряхнёт тело и по очереди загорятся все лампочки. В головной студии станет ослепительно светло и душно. Непредвиденное землетрясение
выбросит остатки запасного вдоха в огромную раскалённую трубу, где он чуть не испарится, но в последнюю секунду вырвется через шёпот в открытый космос. К звёздам. Надо дать себе обещание не подсматривать больше чужие сны. Ни-ког-да…

Через ворсинки травы, принимаемой за успокоительное, и сквозь ватный фильтр попадёт он в огромный рот, пройдёт через носоглотку и вылетит из левой ноздри. На несколько секунд обретя круглую форму, испарится в предрассветном воздухе. Теряя последнюю надежду на выживание, вопьётся в копну рыжих волос. В последнее пристанище, пока капли горячей воды не прольются кислотными дождями и не смоют его в канализацию.